Сохранить Хитровку можете лично Вы! Нам нужна Ваша помощь!

Отправьте смс на номер 7715 кодовое слово Хитровка с любой суммой пожертвования.
Подробности здесь: http://sms7715.ru/

АЛЕКСАНДР НИКОЛАЕВИЧ СКРЯБИН

«… память о великих художниках есть достояние народное и народная гордость; все, что относится к жизни и творениям великих деятелей по искусству, — историческая драгоценность.»

Александр Николаевич Серов

 День 25 декабря был субботним. Первопрестольная столица жила неторопливой размеренной жизнью, готовилась к праздникам. Газеты напомнили скучающей публике о предстоящем воскресном бале во всех залах российского Благородного собрания, с участием оркестра Друбе. Отцы города обсуждали перспективы его благоустройства. В этот день «Общество освещения города Москвы текучим газом» обратилось к отечественным промышленникам с предложением принять заказы на изготовление труб, чугунных колонн и столбов, шестиугольных фонарей со стеклами. Они должны были прийти на смену старым керосиновым фонарям на улицах, по которым уже грохотали первые двух-этажные конки. В то время, когда в Лондоне и Нью-Йорке были пущены в действие первые линии метро, в Москве цивилизация проявлялась в виде первых домов с электричеством и водопроводом. В целом был жив еще тот облик города, где, по словам В. Я. Брюсова, «героев Островский выбирал: мир скученных домов, промозглых, сумрачных, сырых». Между этими домами мелькали пустыри, белели московские церкви, высились купола монастырей.

Флигель Усадьбы Лопухиных-Волконских-Кирьяковых, в котором родился А.Н. Скрябин. Видна мемориальная доска

В одном из таких старых уголков Москвы, близ Покровских казарм снимал дом отец многочисленного семейства, отставной полковник Александр Иванович Скрябин. Старшие из сыновей к тому времени были уже взрослыми. Один из них, Николай Александрович, по семейной традиции приехал с женой домой на рождественские праздники из Саратова. Молодая чета жила в Саратове совсем недавно. Николай Александрович, отец будущего композитора, оставивший после женитьбы, в 1870 году, юридический факультет Московского университета, занимался адвокатурой. Обладавший прекрасной памятью и великолепными способностями, он очень любил музыку.

Любовь Петровна Щетинина, работа её брата

Его жена и мать композитора Любовь Петровна, урожденная Щетинина, была также человеком незаурядным. Именно от неё, по всеобщему признанию, унаследовал художественную одаренность автор «Поэмы экстаза». В литературе о Скрябине со времени выхода о нем в 1916 году первого биографического очерка Ю. Д. Энгеля довольно прочно утвердилась версия о том, что Любовь Петровна была дочерью директора фарфорового завода. В 1985 году в «Летописи жизни и творчества А. Н. Скрябина», которую начинал готовить А. В. Кашперов, а завершили М. П. Пряшникова и О. М. Томпакова, опубликованы сведения о том, что семья матери композитора была значительно скромнее – его дед, Петр Нилович Щетинин, в 1861 году был в чине коллежского регистратора. Сведения заимствованы из личного дела воспитанницы Петербургской консерватории Л. П. Щетининой, хранящегося ныне в Ленинградском государственном историческом архиве.

Между тем существуют документы, которые удостоверяют, что в 1861 году деда Скрябина уже не было в живых, а семья Любови Петровны не только незнатная, но и совсем простого происхождения. Эти же документы свидетельствуют еще об одном факте: художественной одаренностью в семье Щетининых отмечено не одно ее поколение, что побуждает остановить более пристальное внимание на летописи этой семьи, гены которой, вероятнее всего, дали импульс скрябинской гениальности.

Известно, что примеры семейно-наследственной одаренности – не редкость в истории, как и ее «жанровой трансформации» в различных поколениях. Имена композитора А. R Серова и его сына, живописца В. А. Серова, художника Л. О. Пастернака и его сына, поэта, писателя Б. Л. Пастернака, и многих других прекрасно иллюстрируют развитие подобной семейно-художественной одаренности.

 Мать Александра Николаевича проявила художественную одаренность своей семьи в другой сфере – в области музыкального искусства. Мы не знаем, когда и у кого начала она учиться музыке. В 1861 году, накануне открытия первой русской консерватории в Петербурге, в дирекцию Русского музыкального общества поступило прошение тринадцатилетней Любови Петровны Щетининой: «Желаю получить полное музыкальное образование, прошу зачислить меня воспитанницей Консерватории, специальным предметом избираю фортепиано класса г-на Лешетицкого».

Вероятно, незаурядный талант юной ученицы сразу обратил на себя внимание, ибо ее не только приняли в консерваторию, но и как не имеющую достаточных средств назначили Пансионеркой великой княгини Елены Павловны.

Привлекала внимание Любовь Петровна и своим миловидным внешним обликом, лицом, значительным и интересным, окаймленным пепельными волосами, красиво сочетающимися с карими глазами и черными бровями, столь характерными для Щетининых.

В декабре 1866 года Совет консерватории засвидетельствовал, «что дочь Коллежского Регистратора Любовь Петровна Щетинина, Православного вероисповедания, 18-ти лет, окончила в Консерватории в Декабре месяце 1866 года полный курс музыкального образования (…) удостоена звания свободного художника и утверждена в оном Президентом Русского Музыкального Общества 31-го Декабря 1866 года, со всеми присвоенными сему званию правами и преимуществами».

Диплом свободного художника с приложением печати консерватории и соответствующими подписями был выдан Любови Петровне 29 мая 1868 года. В это время она активно выступала в концертах и гастролировала. В сезон 1869/70 года вместе с певицей А. А. Хвостовой юная пианистка совершила концертную поездку по провинциальным городам, а также выступила с сольным концертом в Придворной певческой капелле и с исполнением концерта А. Гензельта.

* * *

Екатерина Алекандровна Хвостова, ур. Сушкова

Имя этой певицы теснейшим образом связано с именем П. И. Чайковского и Алексея Николаевича Апухтина. В доме Хвостовых они бывали, еще начиная с 1850-х годов. Мать семейства — Екатерина Александровна Хвостова, женщина редкого ума и образованности была знаменита своей дружбой в молодости с М. Ю. Лермонтовым. А. А. Хвостова позже училась в Петербургской консерватории вместе с Чайковским и Л. П. Щетининой (окончила в 1866 году). О Хвостовой как певице, музыканте и человеке оставили свои восторженные отзывы В. В. Стасов и А. П. Бородин, и относятся они ко времени ее совместных выступлений с Л. П. Щетининой. Любопытен также и тот факт, что семья Хвостовых жила в одном доме с сестрой М. И. Глинки Л. И. Шестаковой.

Ко времени концертных турне Л. П. Щетининой и А. А. Хвостовой относится сочинение Чайковским своего первого цикла романсов ор.6, в состав которого входит ставший столь знаменитым романс «Нет только тот кто знал…» на стихи Л. А. Мея из И.В. Гете. А.А. Хвостова спела его, возможно, в сопровождении Л. П. Щетининой.

Флигель в Майданове, в котором П. И. Чайковский жил с мая 1891 г.по май 1892 г. (не сохранился)

Скрябину неоднократно в его юные годы приходилось соприкасаться с миром Чайковского самым непосредственным образом. Так в 1885 году он и его тетя проживали в подмосковной усадьбе Майданово, что находилось под Клином. Именно там же и проживал в это время Чайковский.

Об этом факте в жизни 14-летнего Скрябина писал Энгель со слов С. И.Танеева: «То лето я жил в Демьяново, близ Клина. Не особенно далеко оттуда, кажется, в Майданово, была и дача Скрябиных. Раз я верхом на прогулке попал к ним на дачу и забрал с собой А. Н. в Демьяново посмотреть, как он успевает. Посадил его в парке под дуб и дал ему писать контрапункты. Сидит он и работает, а кругом него ходит молодежь (особенно девицы) и жалеют: «Бедненький, такая чудесная погода, а он, вместо прогулки, какие-то контрапункты пишет». Потом, когда я его отпустил, они своё наверстали и погуляли хорошенько». Об этом же факте вспоминал позднее племянник С. И. Танеева, сын его брата П. В. Танеев.

Примечательно, что в 1898 году Скрябин с семьей вновь поселился в Майданове. Там жили также и его родственники. Сохранилась фотография, на которой запечатлена вся многочисленная семья Скрябиных. Скрябин работал все лето в Майданове. Третья соната, ор. 23, fis-moll, написана въ 1897 году, въ имѣніи «Майданово» Клинскаго уѣзда, въ годъ окон­чанія второй сонаты. Издана М. П. Бѣляевымъ въ 1898 г.

Там же родилась его дочь Римма. Чайковского к тому времени не было в живых, но в Клину уже был основан музей композитора.

* * *

Профессор Лешетицкий Теодор (Федор) Осипович, 1870

Совет профессоров консерватории, отметив блистательное исполнение концерта, нашел её достойною награды серебряной медалью, которую Любовь Петровна получила 20 марта 1871 года. Известно, что в концертах мать Скрябина играла Шопена, Шумана, Листа – для той эпохи почти сплошь современную музыку, иногда А. Г. Рубинштейна (одного из своих учителей в Петербургской консерватории), Лешетицкого, собственные сочинения, к сожалению, не сохранившиеся.

Незадолго до отъезда в Москву и рождения сына, 20 декабря 1871 года Любовь Петровна дала в Саратове последний концерт. В дороге ей сделалось худо. «Она чувствовала себя так скверно,– вспоминала приезд брата с женой Любовь Александровна Скрябина, тетка и впоследствии воспитательница композитора,– что пришлось ее почти на руках принести наверх, а через два часа после их приезда явился на свет Шуринька» (131, с. 7) .

Любовь Петровна так и не пришла в себя после рождения сына. Предполагали, что она «сильно простудилась в дороге, – продолжает свои воспоминания Любовь Александровна. – Через десять дней после родов у ней появился сильный кашель, и доктора нашли у нее болезнь легких (…)

Мать Саши с каждым днем чувствовала себя хуже. По совету врачей ее повезли за границу – в Арко (Австрийский Тироль), но, прожив там около семи месяцев, она скончалась; там она и похоронена» (131, с. 7).

Н. Д. Кашкин вспоминал:

«Из дальнейших бесед с кадетом я узнал, что его мать, урожденная Щетинина, окончила курс в петербургской консерватории.

Это мне тотчас же напомнило, что Ларош и Чайковский, оба говорили мне о Щетининой, бывшей одновременно с ними в консерватории, как о самой талантливой пианистке класса Лешетицкого, которая, однако, не могла достигнуть блестящей виртуозности, вследствие своей физической слабости и болезненности. Щетинина окончила курс, вероятно в 1867 г., вскоре вышла замуж и умерла, вслед за рождением сына(…).

Недавно, уже после смерти Скрябина, я услышал от Е. А. Лавровской, что она в консерватории была дружна со Щетининой и что последняя была очень привлекательна по своим личным качествам, независимо от музыкальной талантливости. Сведения о Л. П. Скрябиной находим также в картотеке Н.Ф. Финдейзена, из которой узнаем, что на концерты Л. П. Щетининой даже были отклики прессы, опубликован был и некролог на ее безвременную кончину. Финдейзен в своих карточках писал: «Щетинина Любовь Петровна, пианистка Ея величества Великой Княгини Елены Павловны, окончившей курс СПб консерватории . В 1869 г. дала концерт в зале Придворной Капеллы»; «Щетинина бывшая ученица СПб Консерватории (класс Лешетицкого), концертирует в Германии 1870 (Муз. Сезон 1870 № 20). Из начала концертного турне (певица Хвостова также ученица консерватории) по России в ноябре 1870 (Рига, Смоленск, Воронеж и др.) Муз. Сезон 1870/1871 № 21: «Щетинина Любовь Петровна (в замуж. Скрябина). Талантливая пианистка, умерла в 1873 (февр.) в Арно (Тироль) на 23 году жизни от чахотки. Ученица Лешетицкого в СПб консерватории. 2-ой выпуск. Концертировала в СПб и Москве, а в 1870 совершила концерт. Турне по России (некролог, краткий, Муз. листок 1873 № 20). См. Скрябина». На карточке «Скрябина» указана дата смерти и ссылка на библиографические сведения.

 Много лет спустя Александр Николаевич вместе с отцом незадолго до своей смерти посетит могилу матери.

О своих переживаниях он писал к Т. Ф. Шлецер-Скрябиной:

«Только что вернулся с маминой могилы и прежде всего, моя любимая, маленькая, хотел бы поделиться овладевшим мной сложным чувством.

Сложным и для меня новым. Но как? Рассказать о нем нельзя. Хотелось бы передать иначе. Я жалею, что ты не знала точно часа моего пребывания на кладбище, тогда я уверен, ты просто увидела бы все то, что я пережил на дорогой могиле. (…) В эти дни я много страдал, и поездка в Арко принесла мне некоторое успокоение. (…) Это только волна. Мне теперь уже лучше». В архиве Скрябина в ГЦММК сохранилась фотография могилы его матери.

28 мая/9 июня 1895 года, находясь в Вицнау, он напишет Н. В. Секериной: «к М — mе Гомель у меня есть причина быть пристрастным. Дело в том, что она знала мою маму, слушала ее много раз в концертах и много мне про нее рассказывала» (110, с. ПО).

Кабинет А.Н. Скрябина. 1925 год

Портрет матери, написанный Николаем Петровичем Щетининым (за него он получил золотую медаль в Париже), всегда висел в кабинете Александра Николаевича. Хрупкая молодая женщина со светлыми пушистыми волосами пытливо и несколько тревожно вглядывается в мир, который ей было суждено так рано покинуть…

После смерти жены Николаю Александровичу было всего двадцать три года. Он восстановился в университете и закончил его юридический факультет. Решив продолжить образование, отец Скрябина поставил целью поступить в Петербургский институт восточных языков, готовивший дипломатов для стран Востока. В институте числилось всего десять человек и попасть в него было чрезвычайно трудно. Николай Александрович обратился за поддержкой к князю А. М. Горчакову, лицейскому товарищу Пушкина и известному дипломату, государственному канцлеру. Благодаря своей энергии и уму он произвел на князя приятное впечатление, заручился его поддержкой, поступил в институт и уже через три года успел закончить его, удивив способностями и столь быстрым прохождением курса. После этого Николай Александрович был назначен драгоманом (переводчиком с особым статусом) при русском посольстве в Константинополе и, с той поры связанный по службе с восточными странами, лишь изредка наезжал в Россию.

Женившись вторично через восемь лет на итальянке, Николай Александрович, отслужив срок и выйдя в отставку, поселился в Швейцарии и умер там за несколько месяцев до смерти сына 20 декабря 1914 года.

Рано лишившись матери и редко видя отца, будущий композитор рос в семье московской бабушки. Многочисленные домочадцы любили мальчика. Но более всех была привязана к нему его тетка, Любовь Александровна, ставшая с согласия родителей его воспитательницей и посвятившая ему свою жизнь. Ей мы обязаны и цитированными выше воспоминаниями о детских и юношеских годах композитора. Все биографы Скрябина более или менее явно основываются на этих воспоминаниях, написанных искренне и с большой любовью.

Надо сказать, что и Александр Николаевич всю жизнь отвечал своей наставнице такой же сердечной привязанностью.

Кабинет Скрябина, 2016 год

Рассказывая о детских годах композитора, Любовь Александровна отмечает его буквально с колыбели проявившийся интерес к музыке. Совсем маленьким, он подолгу сидел с няней около Любови Александровны, когда она играла на рояле. Ее современники не оставили нам никаких свидетельств о том, насколько хорошо она владела инструментом. Лишь Энгель пишет, что играла Любовь Александровна много, «случалось, целыми днями и читала ноты хорошо» (346, с. 10). Особенно часто играла сонаты Бетховена. Из материалов Энгеля, собранных им у современников композитора и помещенных в книге, мы знаем, что Любовь Александровна, обучаясь в пансионе, прошла там обычный курс занятий игры на фортепиано; кроме того, с нею занималась мать Скрябина в те несколько месяцев, что они жили вместе.

Несомненно также, что воспитательница будущего композитора, как и все Скрябины, отличалась интересом к музыке, который, надо сказать, был обычным почти для всех сословий русского общества XIX века.

С трехлетнего возраста Шуринька, как звали его в доме, часто просил, чтобы его посадили к роялю. Тогда Любовь Александровна «брала его на руки, клала его ручки на свои и играла ему что-нибудь, личико его делалось радостным» (131, с. 8). Иногда сажала «его на подушку, и он мог сидеть за роялем часами», наигрывая что-то одним пальчиком. «Пяти лет он уже наигрывал на рояле обеими руками». Всем игрушкам он предпочитал детские музыкальные инструменты. «У него была шарманка и много разных дудочек. Все, кто хотел доставить ему радость, приносили какую-нибудь музыкальную вещицу» (там же).

Кузнецкий мост 1880

Любимым развлечением мальчика были прогулки в музыкальный магазин на Кузнецком мосту. Обычно в этих прогулках его сопровождал дед, отставной полковник, очень друживший с внуком. «Шуриньку там все знали и были очень довольны, когда он появлялся в магазине. (…) Когда он приходил, почти все служащие окружали его, затем подводили к какому-нибудь роялю, открывали деку, ставили стул, на который он сейчас же влезал и начинал рассматривать с большим вниманием и терпением устройство рояля. Потом он подходил к клавиатуре. Его сейчас же усаживали и просили сыграть. Сначала он довольно застенчиво играл что-нибудь им слышанное, а потом начинал импровизировать. Видя, что все слушают его со вниманием, он увлекался и играл довольно долго» (131, с. 9).

Большое впечатление на юного Скрябина производили посещения итальянской оперы, где его больше всего интересовал оркестр.

С горящими глазами следил он за дирижером и за игрой оркестрантов, в антрактах отказывался уходить в фойе и все расспрашивал названия инструментов. Однажды летом, на даче, Саша организовал «оркестр» из соседних ребятишек, игравших на разных игрушечных дудочках, свистульках, барабанах. Дети усердно дули, свистели, барабанили, подпевали, а Саша, стоя на ящике с палочкой в руках, с увлечением «дирижировал» этим импровизированным оркестром. Нельзя было доставить ему большего удовольствия, как подарить какой-нибудь игрушечный инструмент — дудочку, глиняного петушка, шарманку.

Скрябин в детстве

Но самым любимым инструментом будущего композитора был рояль. Еще не зная нот, он мог проводить за ним многие часы, до того что протирал педалями подошвы на обуви. «Так и горят, так и горят подошвы»,— сокрушалась тетушка.

Влечение ребенка к роялю проявлялось, между прочим, и в интересе к его механизму. Совсем еще маленьким, Саша залезал под рояль, когда играли, изучал его устройство внутри и снаружи, а позднее смастерил миниатюрную модель инструмента. Фортепиано было для него почти живым, нежно любимым существом, которое он даже целовал перед сном. Когда рояль выносили из квартиры при переезде летом на дачу, мальчик страшно волновался, убегал из комнаты и прятал голову под подушку, чтобы не слышать звуков, издаваемых инструментом при переносе.

Творческая и художественная одаренность мальчика рано выявилась и в других областях. Всему он учился с поразительной легкостью. Рисовал, сочинял стихи, пьесы и разыгрывал их перед домашними. Для этих целей он сам сделал театр. Любил мастерить и выпиливать лобзиком. «Отличительной чертой характера Шуриньки, – подчеркивает Любовь Александровна,— было то, что он всегда доводил до конца всякое дело, которое начинал». Так, задумав сделать рояль, он сделал их по меньшей мере около десяти штук. Первые выходили неуклюжими. Мальчик ломал, бросал и начинал новый. И только добившись максимального сходства, Шуринька оставлял работу.

Окружающие, видя одаренность мальчика, относились К нему бережно. Во всех занятиях и увлечениях ему была предоставлена полная свобода. «Саша рос очень любознательным и к кому только мог всегда обращался со всевозможными вопросами, – читаем мы в воспоминаниях Любови Александровны.— Я как-то инстинктивно чувствовала, что с ним нельзя разговаривать, как с другими детьми. Он все обдумывал и каждый вопрос или ответ его был всегда осмысленный. Он был очень серьезным ребенком – никогда не шалил, не шумел, как многие другие дети. Я видела его смеющимся и радостно возбужденным лишь по субботам, когда все мои братья – его дядюшки – приходили домой на праздник. Все они очень любили его. Саша взбирался то к одному, то к другому на плечи, и они бегали с ним по комнатам. Все мои братья имели музыкальные способности, но серьезно музыкой не занимались. Они играли в оркестрах на разных инструментах и, приезжая домой, привозили их с собой. Здесь были и скрипка, и флейта, и кларнет, и другие инструменты. И когда они начинали играть какой-нибудь веселый вальс, Саша смеялся и прыгал» (131, с. 8).

Однажды Любовь Александровна показала мальчика Антону Рубинштейну, на что великий пианист, хорошо помня его мать, откликнулся с большим интересом. «Рубинштейн был поражен музыкальным талантом Саши и просил меня, – свидетельствует Любовь Александровна,— не заставлять его ни играть, ни сочинять, когда у него не было желания» (131, с. И ) .

Под впечатлением посещений оперы он увлекся театром. Но когда родные подарили ему игрушечный театр с декорациями, фигурами действующих лиц и текстом, он не захотел ничего делать по готовому образцу. Сам придумал сюжет, сделал декорации, смастерив с помощью лоскутков голубой материи и проволоки «волнующееся море». Иногда он инсценировал какие-нибудь прочитанные им литературные произведения (например, «Нос» Гоголя). Но еще больше любил сочинять собственные «трагедии», непременно в пяти актах (по классическим правилам), в прозе или в стихах. Сочиняя их, мальчик, по воспоминаниям родных, «страшно увлекался, вскакивал, начинал декламировать, размахивая руками, вновь садился и писал дальше». Иногда случалось, что уже к третьему акту никого из действующих лиц не оставалось в живых и огорченный автор прибегал жаловаться: «Тетя, больше некому играть». Обычными зрителями этих представлений были та же тетя и обе бабушки. К этому времени, примерно к семи-восьмилетнему возрасту, относится и первая попытка сочинения оперы. Известно только ее название — «Лиза» — по имени девочки, с которой юный композитор познакомился однажды на детском вечере.

скрябин

Александр Скрябин с отцом

К семи годам умер дедушка Скрябина; младшего дядю, который был всего на шесть лет старше племянника, отдали в корпус. В доме остались бабушка с сестрой, Любовь Александровна и Сашенька. В ту пору юный композитор уже полностью поглощен музыкой: сочиняет, играет на рояле и жалуется, что даже ночью мысли не дают ему покоя.

«К девяти годам, – замечает Любовь Александровна, – он очень много написал. Меня беспокоило, что Саша совсем не детской жизнью, мне казалось, что ему необходимо иметь товарищей. Я часто спрашивала, в какое учебное заведение он хотел бы поступить. Я знала, что он будет музыкантом, но мне хотелось, чтобы он в то же время занялся и науками. Саша мне заявил решительно, что он согласен поступить только в кадетский корпус, где воспитывается его дядя Митя, которого он особенно любил» (131, с. 12).

Любовь Александровна сама, безо всякой посторонней помощи приготовила Сашу к экзаменам. Занимался он два-три раза в неделю и благодаря прекрасной памяти усваивал все быстро и четко. Из семидесяти поступающих Скрябин был первым. Ему было десять лет, когда он поступил во Второй московский кадетский корпус, незадолго до того преобразованный из Второй московской военной гимназии.

В жизни юного Скрябина начинается новая полоса…..

______________________

Источники:

  1. В. В. Рубцова. Александр Николаевич Скрябин.— М.: Музыка, 1989.— 447 е.: ил.: нот.; портр.— (Классики мировой муз. культуры). ISBN 5—7140—0157—5
  2. А. Г. Айнбиндер, старший научный сотрудник Государственного Дома-музея П. И. Чайковского. – Родители А.Н. Скрябина (ещё один штрих к биографии композитора). –  «Музыкант» № 5, 2005.
  3. Сайт, посвящённый А.Н. Скрябину.
  4. Евгеній Гунстъ. А. Н. СКРЯБИНЪ И ЕГО ТВОРЧЕСТВО. 1915.

 

Трекбэк с Вашего сайта.

Оставить комментарий

© Благотворительный Фонд обеспечения правовой сохранности, восстановления, содержания, изучения и развития историко-культурного наследия и градостроительной среды Достопримечательного места «Хитровка».

Все опубликованные материалы являются интеллектуальной собственностью Благотворительного Фонда «Хитровка» и защищены законом. Любое копирование, воспроизведение или цитирование (полное или частичное) разрешается
только с письменного согласия правообладателя. При использовании материалов сайта другими электронными СМИ, в социальных сетях прямая активная ссылка на источник копирования и упоминание Благотворительного Фонда
«Хитровка» ОБЯЗАТЕЛЬНЫ.

Любое копирование статей c сайта hitrovka-fond.ru означает безусловное принятие всех пунктов данной оферты и обсуждению не подлежит. Вопросы соблюдения авторских прав, платное или бесплатное копирование
материалов обсуждаются с администрацией Благотворительного Фонда «Хитровка» в письменной форме по e-mail: fond.hitrovka@gmail.com